20 августа наша страна отмечает 75-летие атомной промышленности. Три четверти века – это целая жизнь и не одна эпоха. В Северске есть ветераны, которые стояли у колыбели отрасли, первостроители, пионеры-производственники,  благодаря труду которых атомная промышленность сделала свои первые шаги. Вспомнить, как все начиналось, мы попросили председателя Совета ветеранов Сибирского химического комбината, почетного гражданина ЗАТО Северск Валентину Евгеньевну Орлову. 

После окончания в 1951 году Томского государственного университета Вален-тина Евгеньевна работала ассистентом кафедры физики Томского политехничес-кого института, а за-
тем инженером-фи-зиком и старшим инженером газокерамической (графитовой) группы технологичес-
кой лаборатории Реакторного завода СХК. Является автором 19 изобретений и более 60 рационализаторских предложений.

- Разработка и производство ядерного оружия в нашей стране были вынужденной мерой, - считает Валентина Евгеньевна. - В августе 1945 года две американские бомбы упали на японские города Хиросима и Нагасаки. Такая же участь могла ожидать и нашу страну. Поэтому в срочном порядке и началась разработка и реализация ядерной программы как сдерживающего фактора. Сначала на Урале на предприятии «Маяк» была запущена первая линейка  реакторов, а затем в «почтовом ящике» под Томском началось строительство более мощных «Иванов». Первые три «Ивана» появились на нашем пятом объекте, еще два реактора – на 45-м.

- Валентина Евгеньевна, как вы считаете, насколько оправданным было решение строить Сибирский химический комбинат в глухом таежном краю? Ведь на тот момент уже было налажено производство компонентов первого ядерного оружия в Челябинске-40?

- Из-за удаленности, конечно, от границ, чтобы обезопасить производство от удара противника с воздуха. Это сейчас дальность полета ракеты позволяет ей накрыть любую точку земного шара. А тогда военная техника была не настолько продвинута.

- Предприятие появилось за считанные годы. В 1949-м было принято решение о строительстве комбината, а 7 августа 1953 года он уже выдал первую продукцию…

- Я сама до сих пор удивляюсь этому факту. И восхищаюсь тому, как нашей стране удалось с нуля за короткие сроки создать атомную промышленность, построить и запустить уникальное производство, которое замыкало всю технологическую цепочку – от загрузки урана в реактор до изготовления готовых компонентов для боеголовок.

- Как вы думаете, почему это стало возможным?

- Одна из причин - тогда не было такой заорганизованности, как сейчас. Есть цель, и все работает на нее без лишних бюрократических проволочек. Например, когда мне нужно было произвести осмотр ячеек в реакторе, проверить, не забиты ли отверстия в кладке от расплавленного уранового блока, что могло привести к аварийной ситуации, я узнала, что можно использовать  перископы с подводных лодок. Поехала в Ленинград, договорилась, и нам поставили эти приборы. То есть мне не надо было подавать заявку, ждать формирования бюджета на будущий год и итогов торгов на закупку оборудования. Есть потребность – получите, распишитесь. И еще мы, производственники, всегда работали в тесной связке с конструкторами, учеными, проектировщиками, к нашему мнению прислушивались как руководители комбината, так и представители главка.

- Наверное, и люди тогда были из другого теста? Жертвовали всем ради общего дела?

- Вы правы, мы пропадали на заводе. Бывало, прикорнешь немного за щитом и снова за работу. Помню, подходит ко мне как-то главный инженер: «Ты когда была дома?» «Трое суток назад», - отвечаю. «Ну все доделывай и - отдыхать».

И в таких условиях работали многие на все этапах, начиная от строительства заводов. Специалистов не хватало. Вы знаете, например, что технологический канал рыли заключенные-женщины. Экскаваторов тогда не было. Только лопата и тачка. Это был неимоверно тяжелый труд. И только потом из Москвы стали приезжать строители и монтажники, и на стройке появилось много солдат. Из Челябинска-40, который мы по-простому называли «Сороковкой», к нам прибыли главный механик, главный энергетик, главный киповец, директор объекта Николай Дмитриевич Степанов и другие специалисты, знавшие производство. Многие из них – фронтовики. В это время уже подоспели выпускники физико-технического факультета нашего Томского политеха, у которых я когда-то вела занятия. 

- А какая задача была у сотрудников вашей технологической лаборатории?

- Обеспечить безопасность работы реактора. Мы решали все возникающие проблемы. Например, пытались выяснить причину, почему урановые блоки вдруг начинали раздуваться, почему шла деформация графита. Подбирали такой режим продувки азотом графитовой кладки реактора, чтобы графит не возгорался и выбросов в атмосферу было как можно меньше. Мы все начинали с азов, до многого доходили опытным путем, не имея никаких сведений. И на всех заводах всей технологической цепочки комбината от людей требовалась тогда огромная концентрация физических и умственных сил. Ведь производство было новое. Не случайно комбинат известен огромным количеством рационализаторских предложений, в том числе коллективных. Работая ради общей цели, все старались друг другу помочь, не думая о наградах и продвижении по карьерной лестнице.

Ветераны и сегодня продолжают интересоваться положением дел на комбинате. Мы болеем за наше родное предприятие и хотим, чтобы у него были хорошие перспективы, внедрялись новые проекты, а молодежь ценила наш бесценный рабочий опыт.

Сегодня новое поколение атомщиков – работников СХК с таким же упорством и энергией создает реактор «БРЕСТ-300» по проекту «Прорыв» и новое ядерное топливо. Инженеры, технологи, конструкторы, проектировщики, строители вместе работают над этим стратегическим объектом Росатома. 

Сергей НОВОКШОНОВ